79 МИР РОССИИ. 1999. N1-2 РОССИЯ ВО ВСЕМИРНОМ КОНТЕКСТЕ А.Г. Вишневский Россия не «выпала» из истории XX века. Это столетие стало для нашей страны временем давно назревшего скачка: страна модернизировалась, превратилась из аграрной и сельской в про- мышленную и городскую. Однако, модернизация советского време- ни была «консервативной» и «инструментальной»: к серпу она прибавила молот, но опираясь на устаревшие социальные меха- низмы и консервируя их, не способствовала развитию современ- ных институтов рыночной экономики и политической демокра- тии, и потому осталась незавершенной. В преодолении этой не- завершенности состоит задача нынешнего этапа развития рос- сийского и других постсоветских обществ. Такую трактовку советской истории как истории «консерва- тивной революции» (или «консервативной модернизации») предла- гает в своей книге «Серп и Рубль» (М., 1998) известный советский демограф и социолог А. Вишневский. Предлагаем Вашему вниманию заключительную главу книги, рассматривающую трансформацию - во взаимосвязи с изменениями во внутренней жизни - отношений Российской Империи и СССР, а сегодня России и других постсовет- ских обществ с их ближайшими соседями и с мировым сообществом в целом. 1. Вхождение в мировую политику Внутренняя жизнь Российской империи или СССР была неотделима от их участия в международном общежитии, от их отношений с ближними и дальними соседями, со всем миром. Во внешней политике русских царей, как и во всякой политике, было много субъективного, сиюминутного, случайного. Но в целом она не могла быть и не была произвольной, имела объективный смысл, в конечном счете была направлена на собирание, объединение, а затем и оборону имперского пространства. Геополитическая «миссия» империи имела свои географические и исторические основания и предопределяла основные линии российской геостратегии — ее цели, направления, выбор союзников и противников. Интересы великорусской метрополии, которыми руководствовались первые русские цари, с течением времени все теснее сплетались с интересами имперского 80 А.Г. ВИШНЕВСКИЙ Россия во всемирном контексте целого, часто даже отступая перед ними на второй план. Раз возникнув, Российская империя жила по законам всех империй — зако- нам гоббсовского мира войны всех против всех. Ее территориальная экспансия останавливалась только тогда, когда встречала действительно непреодолимые ес- тественные пределы (Ледовитый и Тихий океаны) или наталкивалась на границы других крупных, способных отстоять свою целостность геополитических структур. Ее геостратегия по самой своей природе была — и не могла не быть — конфронтационной, направленной на изменение status quo: ведь создавалось не- что новое и создавалось не в полной пустоте. Поэтому, выполнение имперской миссии России было невозможно без «железа и крови», без кровопролитных войн, сложных дипломатических интриг, без насилия над собственным, а тем более над покоряемыми народами. Все это было «бытом» империи, малоприятными фактами ее повседневной жизни, но не подрывало ее основ, имевших более высокое историческое оправдание. По мере роста империи и расширения ее экономических и военно-полити- ческих возможностей, она постепенно превращалась в великую державу, все больше вовлекалась в мировые споры, участие в которых нередко склонна была рассматривать как продолжение своих внутренних дел, отстаивание своих жиз- ненных интересов. Во внешней политике России, в ее успехах и неудачах была своя логика — логика борьбы за существование в глобальных геополитических джунглях. Имперская роль России вполне определилась лишь с середины XVI столетия. Но ее геополитические предпосылки зрели давно, еще со времен первого русского государства — Киевской Руси. Оно возникло и укрепилось в IX веке в Поднепровье. на главной восточноевропейской торговой оси того времени — пути «из варяг в греки». Этот меридионально направленный путь давал выход к Черному, Азовс- кому и Каспийскому морям, к рынкам Византии и арабского Востока и предопределял географию экономических и политических интересов Киева. Направление Восток-Запад, связи с Западной Европой были для него тогда менее важными. Относительная изоляция от запада Европы и все более тесные связи с ее юго-востоком, на котором господствовала Византия, вовлекли Киевскую Русь в зону греческого геополитического и культурного влияния, и привели, в конеч- ном счете, к принятию православия (988 г.). Это, в свою очередь, было частью активной христианизации Восточной Европы в X-XI веках и в то же время геопо- литического размежевания между европейским востоком и западом по всему фронту от Балтики до Средиземноморья. И то, и другое было во многом связано с усиливавшейся германской экспансией. Более близкие славянские соседи немцев — поляки, чехи, хорваты — пытались противостоять их напору, приняв католи- чество, что, впрочем, не устраняло существовавшей исторической и социокультурной дистанции. Другие, как правило, географически более удален- ные от германских границ, — болгары, сербы, а также румыны (не славяне), искали поддержки у Византии, опоры — в греческом православии и тем еще больше увеличивали эту дистанцию между собой и «Западом». Киевская Русь вошла в православие всего 22 года спустя после того, как Польша приняла като- личество (966 г.) и 26 лет спустя после провозглашения Оттоном I Священной Римской империи германского народа (962 г.) — вряд ли речь идет о случайном совпадении событий.
Пойми меня правильно Родной язык – это не просто набор слов и фраз, не только свод правил. Это образ жизни, это воздух, которым мы дышим, это вода, которую...
